Слишком много поваров - Страница 45

Кейн даже подпрыгнул от удивления, взглянув на свою жену. Она повернула к Вульфу свой дрожащий подбородок.

– Но… вы обещали мне…

– Я ничего вам не обещал. Я сожалею, миссис Кейн, но всегда лучше поставить точки над «и». Я не думаю…

Кейн в недоумении пробормотал:

– Я ведь ничего не знал… ничего…

– Прошу вас. – Вульф поднял руку. – Я уверяю вас, сэр, что ни вам, ни вашей жене не грозят никакие осложнения. Безусловно, все мы должны быть благодарны ей. Если бы она не прищемила в этой двери палец и не попросила своего мужа поцеловать его, вполне возможно, что мистер Берин и сейчас занимал бы то неприятное место, которое предназначено для другого. Но не буду вдаваться в подробности.

Итак, все это произошло в среду вечером. Теперь давайте вернемся к вопросу о радио. Можно подумать, что, поскольку оно было включено в определенное время, а именно тогда, когда в столовой находился Берин, и мы расцениваем его как соответствующий сигнал, то это может бросить тень подозрения на Берина. Но это не так. Возможно, и не имелось намерения навлечь подозрения на определенную личность, но если это все же было так, этой личностью мог быть только Марко Вукчич. Действительно, радио было включено непосредственно перед визитом в столовую Вукчича, вне связи с тем, кто там находился в данный момент. Случайно получилось так, что там был именно Берин, так же случайно это совпало с тем, что Ланцио переставил блюда, чтобы заманить в ловушку Берина, и еще одной случайностью оказалось то, что после ухода Берина ничего не подозревавший Моултон расставил блюда в прежнем порядке. Об этом, правда, я не говорил ранее. Но все это к слову. Пункт, на котором я хочу остановиться, содержит то, что, во-первых, радио было включено за несколько минут до захода Вукчича в столовую, поскольку Вукчич оказался единственным человеком, которого миссис Ланцио имела возможность удержать от немедленного посещения столовой после ухода Берина, дав тем самым необходимый шанс мистеру Белому остаться некоторое время наедине с Ланцио для определенной цели. Как вы все знаете, миссис Ланцио, пригласив Вукчича танцевать, задержала его в своих руках.

– Ложь! Вы знаете, что это ложь!

– Дина, замолчи!

Это был Доменико Росси, пристально посмотревший на дочь. Вукчич также смотрел на нее. Его челюсть отвисла.

– Он говорит ложь!

– Я сказал: замолчи! – с ледяным спокойствием сказал Росси. – Если он говорит ложь, пусть говорит до конца.

– Благодарю вас, сэр! – Вульф склонил на полдюйма голову. – Я думаю, что теперь мы лучше догадаемся, кем был этот мистер Белый. Вы, возможно, заметили, что тот риск, подвергаясь которому он забрался в столовую, был скорее кажущимся, чем реальным. И если даже после этого его бы увидели – а его увидели – что из того, что он был зачернен? С выкрашенным лицом и в ливрее… Люди, которые его видели в этот вечер, даже не заподозрили в этом ничего плохого. Он был совершенно уверен, что никто не сможет подозревать его. Он имел некоторые основания для этой уверенности. И главным основанием было то, что в среду вечером он не находился на Канавинском курорте. Он был в Нью-Йорке…

Берин воскликнул:

– Милостивый боже! Но если его не было здесь…

– Я имею в виду, что никто не мог предположить, что он здесь, и поэтому мистер Белый был уверен, что его невозможно заподозрить. Но уверенность эта оказалось чрезмерной, и он повел себя неосторожно. В результате он сам в разговоре со мной позволил своему языку навлечь на себя подозрение.

Как вы знаете, я имею достаточный опыт в делах подобного рода.Это моя профессия.Я сказал мистеру Толману, что я уверен в невиновности Берина. Но я не открыл ему мою главную причину такой уверенности, поскольку я не собирался заниматься этим расследованием и считал ненужным посвящать его в мои подозрения. Этой причиной было то, что я был убежден, что миссис Ланцио, включая радио, подавала сигнал убийце. Остальные детали, связанные с этим происшествием, можно отнести к разряду случайностей, за исключением задержки Вукчича на несколько минут во время танца. Той задержки, которая могла дать убийце время для совершения преступления.

Когда Берин был арестован, я проявил интерес к этому делу. Однако после того, как мне удалось его реабилитировать, я опять решил в это не вмешиваться. И вот в это время убийцей была допущена другая совершенно идиотская ошибка. Мистер Белый решил, что я слишком до многого докопался, и, не потрудившись даже узнать продолжаю ли я дальнейшее расследование, он прополз через кусты под мое окно и выстрелил в меня. Мне кажется, я знаю, как он добрался до «Апжура». Мой помощник мистер Гудвин примерно через час после этого видел его спешившимся с лошади около отеля. Дорожка для верховой езды проходит только в пятнадцати ярдах от тропинки, ведущей в «Апжур». Он мог легко сойти с дороги, привязать лошадь, пробраться через кусты к павильону и после выстрела, вернувшись на дорогу, уехать дальше на лошади. Во всяком случае, он сделал ошибку и вместо того, чтобы нейтрализовать меня, только пробудил во мне решимость действовать.

Я предположил, как уже сказал выше, что убийца был в заговоре с миссис Ланцио. Я сразу отказался от мысли, что это был только наемный убийца, просто нанятый ею. В этом случае терял всякий смысл этот маскарад с переодеваниями. Кроме того, трудно было поверить, что наемный убийца, совершенно незнакомый Ланцио, мог войти в эту комнату, взять со стола нож, затащить Ланцио за ширму, убить его и все это без признаков какой-либо борьбы, без крика и шума. И так же, как вчера, когда был арестован Берин и я добивался доказательств его невиновности с помощью одной тонкой ниточки – прищемленного пальца – так и сегодня, когда я принял решение добраться до убийцы, в моих руках оказалась одна тонкая, но прочная ниточка. Она представляла собой вот что. Вчера около двух часов мистер Малфи и мистер Лигетт прибыли в Канавин самолетом из Нью-Йорка. Они пришли прямо в мою комнату в «Апжуре», ни с кем, кроме слуг, не разговаривая, и имели со мной беседу. Во время этой беседы Лигетт сказал – я полагаю, что точно помню эти слова: «Мне кажется, что это дело не по зубам шерифу точно так же, как если бы он пытался дегустировать соусы, приготовленные Ланцио». Вы помните это, сэр?